(Без)опасные проекты
Чем недобросовестный социальный проект отличается от качественного, и с какими рисками могут столкнуться волонтер_ки при недостаточной подготовке.
Перед прочтением мы рекомендуем ознакомиться с нашим материалом о неотоксичной благотворительности.
Количество социальных проектов только продолжает расти, и распознать “опасный” уже не так просто. Чтобы разобраться в проблемах недобросовестных проектов и понять чем они отличаются от качественных, мы поговорили с активистками, которые знают об этом на собственном опыте.
В большинстве проектов не обойтись без помощи активисто_к, которые могут помогать всеми доступными способами: от информационной поддержки до предоставления собственного бесплатного труда. И если проект недобросовестный, то пострадать от него могут все — люди, которым нужна помощь, люди, которые оказывают поддержку проектам и те, кто в них работают. Таким образом, подобные проекты становятся ловушкой, в которой каждое из звеньев, неразрывно связано с другими.
Опасная работа: как из добровольца стать пушечным мясом
Недоверие и критика в адрес проектов, которые хоть и могут быть построены из искреннего желания помочь, однако подготовлены без учета опыта социальной работы, могут показаться необоснованными. Людям, на которых деятельность проекта направлена, нужна помощь, и такие проекты могут ее предоставить. Но насколько такая помощь будет эффективна?
«Профильные организации заинтересованы в том, чтобы делиться опытом, они заинтересованы в том, чтобы другие проекты не совершали каких-то ошибок, не наступали на какие-то грабли. Ведь это может привести к тому, что изначально желая оказать помощь, они могут наоборот навредить, усугубить ситуацию просто по незнанию каких-то нюансов, сложностей, с которыми уже знакомы более опытные организации», — Леля Нордик, активистка и экспертка нескольких проектов, направленных на борьбу с гендерным насилием.
Но опыт важен не только непосредственно в работе с пострадавшими, но и при наборе и обучении волонтеро_к, и в целом организации работы проекта.
«Волонтеры должны заранее иметь представление о разных непредсказуемых ситуациях, «подводных камнях» и нюансах, с которыми они могут столкнуться. Специалисты из профильных НКО рассказывают обо всем этом на тренингах, приводят примеры, объясняют, как оказать качественную помощь, не усугубив ситуацию, как не навредить и какой алгоритм действий применить в том или ином случае. Также им необходимо иметь алгоритм действий на случай, когда случилась ситуация, к которой они не готовы и они не знают как себя вести. Например, волонтер может обратиться к более опытному сотруднику и его скоординируют, как вести себя в ситуации», — отвечает Леля.
И действительно, как человек без профессиональной подготовки справится со стрессовой и опасной ситуацией, если одной из нормальных реакций на свет является ступор, также известный как рефлекс «оленя в свете фар».
Мы взяли комментарий у бывшей участницы одного проектов, который при запуске не уделил должного внимания работе с волонтер_ками, которая в результате неучтенных рисков оказалась в ситуации, грозившей ей настоящей опасностью:
«Я была волонтеркой в проекте, которому, как оказалось, доверять не стоило. Мне повезло уйти оттуда раньше, чем что-то случилось, и о той крайне некрасивой ситуации, которая со мной произошла, я узнала только спустя время.
Оказалось, что в экстренной ситуации, которая могла грозить нам (волонтерам) физическим вредом и разборками с полицией, мне в помощники дали несовершеннолетнего человека», — рассказала нам Мария Милишевич.
К счастью, все обошлось, ситуация не стала критичной. Однако можно ли гарантировать, что так будет всегда и подобная халатность не приведет к трагедии? Профессиональные проекты предупреждают подобное:
«Волонтеров тренируют анализировать ситуацию, уметь критически осмыслять происходящее и действовать на основе полученных знаний, потому что, как правило, в социальной сфере, особенно если мы говорим про сферу профилактики гендерного насилия, не существует какого-то одного алгоритма действий, подходящего ко всем ситуациям», — комментирует Леля.
Так стоит ли игра свеч: если волонтер_ки подвергаются опасности из-за безответственных решений организаторо_к и кураторо_к проекта, то почему люди продолжают им помогать, рискуя своей безопасностью?
Сделка с совестью
Волонтер_ками обычно становятся люди сострадательные, готовые переступить через себя во имя благой цели, в которую верят, и они оказываются заложниками своего эмоционального вовлечения. Даже если они понимают, что проблема кроется в системе и что сражаться нужно именно с ней, они тратят свои ресурсы на помощь «здесь и сейчас», пусть и на непроверенные проекты. К несчастью, эта помощь сомнительна — такие проекты могут быть по-настоящему опасны из-за низкого уровня подготовки.
Волонтер_кам приходится идти на сделки с совестью и отказываться от рациональной оценки и критического мышления ради благой цели: нести хоть какую-то пользу, сотрудничая с проектами, даже если их самоцель — обладать статусом полезного проекта, а не нести реальную пользу. Стремление организаторо_к таких проектов — получить непробиваемую защиту от критики или осуждения либо социальное одобрение, о каких бы сферах деятельности ни шла речь.
Здесь очень просто оказаться меж двух огней. Пожар по одну сторону — эмоциональное вовлечение в проблему с готовностью отдать последнее, чтобы помочь прямо сейчас. Пламя с другой стороны — базовая защитная реакция, и вместо исправления ошибок, которые создают опасную ситуацию, возникает конфликт с теми, кто хотел и мог бы помочь.
«Все профильные НКО, работающие с проблемой гендерного насилия, готовы сотрудничать с начинающими молодыми социальными проектами и консультировать их бесплатно. Это я говорю из своего личного опыта: такое происходит постоянно в НКО, к активисткам более опытных проектов постоянно обращаются с предложениями, за рекомендациями, за консультациями и эта коммуникация постоянно происходит», — делится опытом Леля Нордик.
Еще сильнее пламя раздувают внешние авторитеты, причем как со стороны тех, кто проект поддерживает, так и тех, кто его критикуют.
Активист_ками движет желанием помочь, пока не поздно (в надежде доработать все недостатки проекта в процессе работы), поэтому, несмотря на обоснованную критику со стороны эксперто_к, они не приостанавливают проект, продолжая двигаться по изначальному курсу. Создается бесконечный цикл оценки информации — ты помогаешь пострадавшим прямо сейчас, но в то же время поддерживаешь систему, из-за которой они и пострадали. И вот перед нами нераспутываемая лента Мебиуса, сотканная из страданий и ими же закрепленная.
Тут возникает вопрос: «Могу ли я пойти на сделку с совестью, чтобы помочь прямо сейчас?». К сожалению, он не имеет четкого ответа, да и сам ответ зависит непосредственно от участни_цы этой сделки.
Кому доверять?
Помогать проектам можно по-разному: пожертвования, волонтерство, информационная поддержка. И если вы хотите сделать что-то из этого, то лучше выбрать проект, который не будет причинять вреда ни вам [ни своим подопечным], поэтому лучше провести небольшое исследование перед тем, как начинать оказывать поддержку. Сделать это можно, проверив проект на соответствие нескольким правилам.
- Волонтер_ки предварительно должны пройти обучение. Леля Нордик уточняет почему:
«Обучение волонтеров на социальных проектах необходимо, чтобы волонтеры могли действовать, учитывая опыт и знания специалистов, которые профессионально занимаются той или иной социальной проблемой»
2. Организация и все ее члены регулярно проходят ревизию, чтобы поддерживать высокий уровень квалификации для оказания помощи другим людям.
3. Отношение к волонтер_кам не должно быть потребительским: если на волонтер_ку смотрят только как на ресурс, то не смотрят ли на тех, кому оказывается помощь, точно так же?
4. Организация должна сотрудничать с профильными НКО. Очень важно, чтобы в работе проекта учитывался опыт других организаций, потому что социальная помощь — это не конкурентный рынок, а горизонтальная система, у которой общая цель — оказать помощь как можно большему количеству людей, которые в ней нуждаются.
«Ни одна организация не может охватить всех людей, которым нужна квалифицированная помощь. Соответственно, любая организация заинтересована в том, чтобы других организаций, оказывающих помощь пострадавшим от насилия, в разных городах, разных регионах, становилось больше и чтобы они все хорошо работали и могли в своем регионе помогать людям эффективно […] Конкуренция в каком-то капиталистическом ключе здесь неприменима, потому что у таких организаций по борьбе с насилием нет цели лидировать в плане “заработать больше денег”, потому что они не зарабатывают деньги. Допустим, получить все гранты и никому больше этих грантов не дать, получить лучшие знания и ресурсы и ни с кем не поделиться — такого нет. Наоборот, есть цель, чтобы у большего количества организаций был доступ к ресурсам, знаниям, была возможность улучшать свою работу», — объясняет Леля Нордик.
5. Профильная помощь должна оказываться бесплатно, если организация заявлена как НКО. Некоммерческие организации имеют определенный налоговый статус, по которому они не могут вести коммерческую деятельность (при этом НКО может выступить учредителем коммерческого проекта или реализовывать прямую коммерческую деятельность, если доходы от нее пойдут на реализацию деятельности самого социального проекта).
6. Организация регулярно предоставляет финансовую отчетность. Соблюдение такого подхода минимизирует шанс мошенничества.
7. Организация и ее члены соблюдают принципы беспристрастности, а также поддерживают отсутствие любой дискриминации.
Например, при работе с пострадавшими от домашнего насилия должны соблюдаться следующие принципы (согласно стандартам информационно-методического центра «АННА»):
Право на самоопределение: «любое решение должно быть личным решением»
Многообразие: «к многообразию следует не просто относиться с уважением, но и рассматривать его как нечто ценное и достойное всяческой поддержки; услуги не должны быть дискриминационными по [какому-либо] признаку
8. Организация должна идти на диалог, в том числе, если столкнулась с критикой. Нужно следить за тем, какова реакция организации на нее: признание ошибок с намного большей вероятностью закончится их исправлением.
Каждый имеет право на ошибки, однако иногда они могут оказаться фатальными. Особенно это касается проектов, связанных с гендерным насилием. Жертвам могут помочь только социальные организации, поэтому качество работы в этой сфере имеет особое значение.
«Тем более в России, где системной государственной помощи пострадавшим от насилия просто не существует, полиция не умеет работать с пострадавшими от гендерного насилия, а жертвы насилия сталкиваются с агрессией и виктимблеймингом, как со стороны окружающих, даже близких, так и со стороны представителей власти и органов правопорядка», — уточняет Леля Нордик.
Стремление к альтруизму должно поощряться, однако нельзя забывать, что любой активизм — это в первую очередь борьба с системой. Помощь ее жертвам здесь и сейчас — это не самоцель, а лишь один из методов борьбы. Мы должны стремиться и стремимся к изменению системы. Однако, морально и материально спонсируя тех, кто поддерживает эти системы, мы все дальше и дальше уходим от решения проблемы.
текст: Sasha Pear, Горчакова
